– Эй, ты в порядке?
– Что случилось? – вопросом на вопрос ответила Рада.
– Кормушки и биоузлы… Ничего не работает, – Тимур фальшиво улыбнулся и похлопал ее по плечу. – Ты только не паникуй. Попробуем что-нибудь придумать. Эй, а это что у тебя?
– Где?
– Да вот, на шее. Какие-то красные точки.
– Не знаю…
Рада попыталась натянуть ворот повыше, лихорадочно соображая, чем бы отвлечь Тимура…
И в этот момент рухнул кусок стены.
Наступила тишина. Заключенные, забыв о кормушках, уставились на пролом, из которого валили клубы пара и ощутимо тянуло холодом.
Ларин достал из кармана штанов упаковку с таблетками, кинул в рот пару кругляшей.
Из густого тумана выступили три фигуры. Грязно-коричневые комбинезоны, громоздкие ботинки, огромные рукавицы, черные светоотражающие маски вместо лиц.
Стоящий в центре гость откинул маску на затылок, открывая лицо африканского типа, изрезанное морщинами и шрамами. Цепкие, глубоко посаженные глаза, казалось, просвечивали каждого будто рентгеном.
Обитатели корабля-тюрьмы молчали, настороженно изучая пришельцев. Так прошло несколько долгих минут. Потом африканец нахмурился и, презрительно цедя слова, сказал:
– Мясо. Снегожоркин корм.
В его голосе звучала не то грусть, не то отвращение. От пришельцев исходило такое явное ощущение опасности и силы, что тягаться с ними здесь на чужой планете было невозможно.
– Ты что еще за хрен с бугра?! – растолкав сокамерников, вперед выступил Шай.
Центральный смерил кибер-человека скучающим взглядом и коротко сказал:
– Лаки. Можно проще – Хозяин.
– Сейчас я тебе объясню, кто тут хозяин! – Шай выставил вперед протезы и, набычившись, пошел на африканца.
Толпа возбужденно загудела. Тот, что назвался Лаки, коротко свистнул и сделал быстрое, едва уловимое движение, уходя от удара. За его спиной в пролом хлынули люди в коричневых комбинезонах. Шаю удалось сбить с ног двоих или троих, но уже через несколько секунд он оказался распластан на полу лицом вниз. Человек пять навалились сверху, удерживая раскинутые руки и ноги.
Африканец криво улыбнулся и подошел к поверженному киборгу. Снял перчатку, сунул пальцы Шаю в нос, резко и сильно дернул вверх.
– Еще вопросы есть? – вежливо спросил он. – Много вас таких прилетает: дебилы, уроды, трансовые и прочие извращенцы. Но у нас здесь беспредела нет. Все ровно должно быть. Понятно тебе, мясо?
Шай лишь тяжело дышал.
Лаки выпустил жертву и едва заметно кивнул. Человек в маске, стоявший слева от него, гулко топая несуразными башмаками, подошел к Шаю, быстро ткнул в шею короткой дубинкой. Рада успела разглядеть на конце оружия несколько изогнутых шипов.
Киборг выпучил глаза, несколько раз дернулся и затих.
– Мясо, – печально повторил африканец. И обратился к остальным: – Добро пожаловать на Фригорию, смертники.
Пришельцы деловито рассредоточились по кораблю. Несколько человек оттеснили заключенных от кормушек, другие принялись вырезать кусок стены за безжизненно свисающими трубками. Двое занялись демонтажем биомеханических рук Шая.
Коротышка в маске пошел мимо испуганно сбившихся в кучу людей, время от времени указывая на кого-то. Отмеченных тут же выхватывали из толпы и отводили в сторону.
Немногочисленная группа коричневых деловито отделяла от пола вскрытые криокамеры, орудуя странными штуками, напоминающими лазерные мечи из последнего вирта про звездные войны. Отрезанные капсулы утаскивали в пролом.
Тут и там раздавались отрывистые команды:
– Вирус и Крот – северную стену берите!
– Эй ты, сюда топай!
– Это в третий сектор тащите!
Африканец хмурился, наблюдая за работой. Иногда он взглядом указывал, что делать, и эти безмолвные команды выполнялись стремительно и беспрекословно.
Тем временем коротышка закончил отбор. Да там же одни женщины, внезапно поняла Рада. Он вытащил из толпы всех женщин! Слон молча шагнул ближе к Тимуру, стал плечом к плечу, прикрывая ее широкой спиной.
– Так, – протянул Лаки, изучая оставшихся мужчин. – Половину – в пятый, остальных… Пожалуй в первый. Пузырь распилить.
Тот, который вырубил Шая, стянул маску. Заговорил громко, обращаясь к заключенным:
– Разбирайте спецухи. Одевайтесь. Шевелитесь, если не хотите замерзнуть.
Температура, действительно, быстро падала. Стена корабля за спиной Рады застывала, теряя привычную эластичность. Словно коченеющий труп.
Двое коричневокомбинезонников шагнули в новый пролом за кормушками, принялись выкидывать оттуда прозрачные мешки.
– Живее! Разбираем одежку, а не то сдохнете на морозе.
Заключенные боязливо потянулись к кормушкам, принялись вскрывать пакеты. Там оказались точно такие же коричневые комбинезоны, ботинки и все прочее, что было надето на гостях. Нет, поправила себя Рада, на хозяевах. Это мы тут гости.
Главарь, удовлетворенно кивнув, повернулся к выходу… Скользнул взглядом по стоящим отдельно от остальных Тимуру и Слону. Удивленно хмыкнул.
– Этих – ко мне, – уронил он и вышел из корабля.
Второй помощник, до сих пор бездействовавший, метнулся к кормушкам, схватил два мешка, швырнул их Тимуру со Слоном:
– Одевайтесь. Ну! Оглохли что ли? Или как этот, безрукий – борзые слишком? А ну пошли!
Слон проворчал что-то насчет неправильности происходящего, мол, нельзя с людьми как со скотиной. Но зря права качать тоже не стоит. Он нагнулся за пакетом с одеждой.
– Опаньки! А это кто тут прячется?!
– Ее не тронь, – сказал Тимур.
– Эй, Стерва, тут еще для тебя баба есть! – второй помощник призывно махнул коротышке и двум каторжникам, которые отбирали женщин.
– Была твоя, а теперь будет общая, – радостно сообщил он и ткнул Тимура шипастой дубинкой в живот. Бывший журналист рухнул на пол и замер в позе зародыша.
Раду бесцеремонно оттащили к одевающимся в углу женщинам. Напяливая уродливый комбинезон, она видела, как Слон, под руководством коричневых, уложил бесчувственные тела Тимура и Шая в демонтированную капсулу анабиоза и начал обкладывать ворохом лишней одежды.
10
Новичков впрягли в самодельные волокуши, нагруженные корабельным добром, и погнали по заснеженной пустыне. Лед расстилался, насколько хватало глаз, сливаясь у горизонта с сумеречным небом. Ветер дул в одну сторону, совсем как на "Эскудеро". В догоравшем небе висели два далеких мутных пятна, большое и маленькое. Холодные чужие светила смотрели на растянувшийся по голой пустыне караван как два равнодушных надзирателя.
Рада с трудом переставляла ноги в тяжелых ботинках.
– Смотри, куда прешь!
Коротышка по прозвищу Стерва, которая отбирала женщин среди прилетевших, ткнула ее в бок рогатиной. Рада упала на колени, задыхаясь, сорвала маску. Сотня ледяных иголок впилась в нос и горло.
– А ну вставай! – заорала Стерва. – А то оставлю здесь подыхать. Давай, давай!
– Минутку… Я… не могу больше…
Зычным голосом коротышка закричала остальным:
– Обходи стороной. Не стойте. Вперед! Вперед!
Увязая по колено в снегу, заключенные начали прокладывать новую дорогу. Вскоре Рада с напарницей оказались почти в конце колонны. Коротышка топталась рядом, нетерпеливо поглядывая на быстро темнеющее небо.
– Нельзя задерживаться, ночь скоро, – сказала она. – И маску надень. Тут воздух разреженный. Полчаса подышишь, и каюк. А с непривычки и десяти минут хватит.
Она кивнула Радиной напарнице:
– Ну-ка, помоги мне.
Вдвоем они подняли Раду, поставили на ноги. Стерва достала из кармана комбинезона флягу:
– На, хлебни полглотка.
Рот обожгло нестерпимой горечью.
– Что это? – прохрипела Рада.
– Вытяжка из снегожоркиной желчи. Придаст тебе сил. Э! Да тебя всю колотит.
Больная, что ли? Тут болеть нельзя.
Рада испуганно помотала головой.
– Держись, девочка, скоро придем, – сказала Стерва чуть мягче. – Жить везде можно, даже здесь. Ну-ка, подвинься.
Она прицепила рогатину к поясу, накинула лямку от волокуши и скомандовала:
– А ну, девки, взяли! Раз! Раз!
Когда они добрались до ледяного купола, отсвечивающего мерцающими голубоватыми искрами, уже стемнело. Мороз пробирал до костей.
Внутри жилье оказалось поделено на маленькие клетушки, занавешенные белыми шкурами с коротким блестящим ворсом. Стерва сняла маску и скомандовала:
– Раздеваемся. Ботинки складывать тут, комбезы вешать слева. У нас тепло, не бойтесь.
Из-за занавесей выглядывали любопытные женские лица. Старожилки разглядывали новеньких, хихикали, возбужденно переговаривались. Стерва говорила мало, двигалась резко, размашисто, по-мужски. Движения четкие и выверенные, ничего лишнего. Рада подумала, что ей едва ли больше тридцати. Ладная фигура, темные волосы до плеч и приятное лицо, которое несколько портил тяжелый подбородок. Если бы не загрубевшая от морозов кожа и ранние морщины вокруг губ и на переносице между бровей, ее можно было бы даже назвать симпатичной.
